Стихи, составившие сборник «Вечерний альбом» написаны в период с 1907 (1908) по 1910 годы (автору 15 — 17 лет). С 1902 по 1905 сестры Цветаевы жили за границей (Италия, Швейцария, Германия), отправившись туда вместе с заболевшей чахоткой матерью. В конце лета 1905 года Иван Владимирович Цветаев перевез семью в Ялту, а затем, в начале лета 1906, — в Тарусу, где 5 июля 1906 года Мария Александровна Мейн, мать Марины и Анастасии Цветаевых, скончалась.
В Трехпрудный дом сестры Цветаевы вернулись уже после смерти матери. Не удивительно, что этот некогда любимый ими дом стал для них чужим: они не видели его четыре года, пока жили за границей, и они никогда не видели его без матери («Ее отсутствием был полон дом»).
Таким образом, говоря о стихах «Вечернего альбома», важно помнить два факта: это стихи, написанные после смерти матери (событие эпохальное в жизни любого человека), и это стихи, написанные в тот период, когда М. Цветаева жила в Трехпрудном доме, т.е. демонстрирующие нам взгляд на отчий дом изнутри, взгляд наиболее достоверный, не искаженный последующими впечатлениями и отношениями.
Пространство Трехпрудного дома существует на страницах «Вечернего альбома» как бы в двух измерениях:
1) идеальный мир воспоминаний;
2) мрачная, неуютная действительность.
Маркерами отличия этих двух измерений являются звук и свет.
Раньше дом наполняли звуки рояля. Когда была жива мама, рояль был «звонок»: «люстра, клавиш – все звенело» (Волей луны); никогда не стихал: «под Грига, Шумана и Кюи// я узнавала судьбы Тома» (Книги в красном переплете); издавал «дрожащие звуки», когда его касались «мамины руки» (Пробуждение). Дом наполняли и другие звуки: «ножек шаловливых по паркету стук», «мерный голос сказки о царе Салтане» (Мирок).
После смерти матери дом словно оглох, т.е. погрузился в непривычную для слуха, а потому пугающую тишину. В доме больше не звучит музыка: «По роялю бродит сонный луч// Поиграть? Давно потерян ключ!» («По тебе тоскует наша зала…») (об этом же косвенно свидетельствуют «пыльные ноты» в стихотворении «Наша зала»). Редко раздается и человеческая речь:
Здесь разговор о самых скучных нуждах,
Безмолвен тот, кому ответить лень…Вновь тишина, не ждущая ответа…
Враждебный тон в негромких голосах…
(Столовая)
Тишину дома лишь иногда нарушают бой часов, «протяжно-гулкий» (Первое путешествие) или «беглый» (Маме), и звуки, раздающиеся снаружи:
И воздух тих, загрезивший, в котором
Вечерний колокол поет едва.
(Die stille strasse)Хлопья снега за окнами, песни метели…
(Детская)Снова поют за стенами
Жалобы колоколов…
(Зимой)Тень трамваев, как прежде, бежит по стене,
Шум оркестра внизу осторожней и глуше…
(Так будет)С улицы фраз отголоски…
Вот у соседей заплакал так горько
Звук граммофона…
(Пасха в апреле)
Создается впечатление, что со смертью матери из дома ушла сама жизнь:
Кто там шепчет еле-еле?
Или в доме не мертво?
(Волей луны)
Это наблюдение подтверждает и тот факт, что при матери в доме было светло: «дрожат на люстрах огоньки», «опять за лампой» (Книги в красном переплете), утренняя сценка в стихотворении «Пробуждение». А после ее смерти дом погрузился в вечный вечерний сумрак, который слегка освещает проникающий с улицы свет фонарей:
Темнеет… Захлопнули ставни,
На всем приближение ночи…
(На прощанье)Наша встреча была — в полумраке беседа…
(Детская)Сумрак льется из окна синей;
Те же люстры, полукруг дивана,
(Только жаль, что люстры не горят!)
(«По тебе тоскует наша зала…»)Мне тихонько шепнула вечерняя зала…
(Наша зала)Высятся стены, туманом одеты,
Солнце без сил уронило копье…
В мире вечернем мне холодно…
(Правда)Хлопнул ставень — потемнело,
Закрывается второй…
(Волей луны)
Мир действительности с одной стороны противопоставлен «раю детского житья» (Книги в красном переплете), но с другой стороны неразрывно с ним связан, и переход из одного измерения в другое осуществляется очень легко. Так в стихотворении «Эльфочка в зале» речь идет о событиях действительности (маркер – «сумерки зимние»), но звуки рояля переносят в прошлое, согревают, а «маленькая Аня» на мгновение возвращает осиротевшим подругам мать («Как будто старинный портрет перед вами!», «и кто-то светло улыбался с портрета»).
В стихах, описывающих события действительности, рядом со словом Дом употребляются такие эпитеты, как тревожный (Perpetuum mobile), незапертый (Кроме любви), старый (Надпись в альбом), дремлющий (Наша зала) и местоимение наш (Perpetuum mobile, Кроме любви).
Интересно, что дом, являющийся чужим, по ощущениям лирической героини и по закону (наследниками дома в Трехпрудном являлись старшие дети И.В. Цветаева: Валерия и Андрей), Марина Цветаева несколько раз называет – наш. Это своего рода вызов, это провозглашение своих прав на дом, в котором живут воспоминания о детстве, в котором живут воспоминания о матери.
Об этом конфликте ощущений лирической героини (и чуждость, и неразрывная связь с отчим домом) идет речь в стихотворении «Наша зала». Начинаясь словами «Мне тихонько шепнула вечерняя зала/ Укоряющим тоном, как няня любовно…», стихотворение наводит на мысль, что М. Цветаева воспринимает отчий дом (в данном случае слово Зала является метонимическим обозначением слова Дом), как живое и очень близкое существо. Но окончание первой строфы и последующий текст стихотворения этому противоречат. Несмотря на то, что этот дом близок и дорог автору, она ощущает себя в нем «только что приехавшей с вокзала», «чужой», «гостьей». В этом доме нет ни тепла, ни уюта («беспорядочной грудой разбросаны вещи», «растрепаны пыльные ноты»), в нем можно «грустить», «тосковать», «скитаться», он жить в нем тяжело, причем не только Марине Цветаевой:
Много женщин видала на долгом веку я,
— В этом доме их муки, увы, не случайны! —
Мне в октябрьский вечер тяжелые тайны
Не одна поверяла, тоскуя.
Не случайно в данном стихотворении упоминание Вокзала. Вокзал можно понимать как пограничное пространство, как место пересечения миров: мира воспоминания и мира действительности.
Все эти наблюдения дают основание заявлять, что в сборнике «Вечерний альбом» запечатлено двойственное, противоречивое отношение М. Цветаевой к отчему дому. Волшебным и любимым она назовет его чуть позже. Об этом читайте в следующей статье.
Другие статьи по теме:
1. История Трехпрудного дома. Часть 1
2. История Трехпрудного дома. Часть 2
3. Образ Трехпрудного дома в стихах «Волшебного фонаря». Прощание с домом
4. Образ Трехпрудного дома в произведениях периода «Юношеских стихов». Рождение легенды