Наталья Сергеевна Гончарова в особом представлении не нуждается. Это одна из ведущих фигур русского авангарда начала XX века. Она получила признание и славу еще при жизни. Сегодня ее картины продаются на аукционах за миллионы долларов, а она сама названа самой дорогой женщиной-художником в мире.

Самую краткую и вместе с тем самую исчерпывающую характеристику Гончаровой дала, пожалуй, Марина Цветаева:

Вся Гончарова в двух словах: дар и труд. Дар труда. Труд дара [1].

Личное знакомство художника и поэта состоялось в Париже в конце 20-х годов. Цветаева была этим знакомством очень горда и так описывала его в письме к другу:

Из этого отношения может выйти дружба, может быть уже и есть, но — молчаливая, вся в действии. Я ее пишу [речь идет о статье «Наталья Гончарова»], а она пишет иллюстрации к моему «Мóлодцу». Но ни я, ни она не показываем [2].

Работу над поэмой «Молодец» Марина Цветаева закончила в конце 1922 года. Хотя, по мнению исследователей, отдельные коррективы вносились в текст вплоть до его публикации весной 1925 года.

В 1929 году Цветаева вновь вернулась к этому произведению, сначала она хотела только перевести его на французский язык для второго издания, а в итоге пересоздала его:

Я попробовала перевести, а потом решила — зачем же мне самой себе мешать, — кроме того многого французы не поймут, что нам ясно. Вышло, что вокруг того же стержня заново написала [3].

Именно это второе издание поэмы на французском языке предполагалось дополнить иллюстрациями Натальи Гончаровой. Однако идея не была осуществлена.

В Русском музее хранится папка с рисунками Гончаровой к поэме. 22 наброска – это эскизы к собственно иллюстрациям, которые предположительно должны были быть исполнены в цвете. Была ли эта работа доведена до конца и где сейчас хранятся законченные иллюстрации — не известно.

Французский вариант поэмы «Молодец» был издан в России только в 2003 году, в этом издании были впервые опубликованы рисунки Натальи Гончаровой.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Первая иллюстрация — Танец. Осталось три вариации рисунка. На одном из них Молодец, подхвативший Марусю, показывает свои белые зубы, как бы обнаруживая жуткое свое начало. Маруся несколько кукольная, условная и еще не занимающая воображение художницы. Ее левая рука явно отталкивает плясуна.

Интереснее эскизный вариант с недорисованной прической девицы, с усталой, повисшей правой ее рукой. Многозначителен жест Молодца — правая рука его занесена на плечо Маруси, но еще не опустилась на него. Зато рука эта как бы выпускает из ладони те три горящих свечи, которые зажгутся над братцем, матушкой и самой Марусей вскорости.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Второй — и последний — сюжет I части поэмы, привлекший Гончарову, — это Усыпление, которого тоже сохранилось три вариации, где возможно обнаружить некоторое развитие действия во времени.

Маруся лежит в постели, коса ее распущена, и волосы разбросаны вокруг ее строгого лица. Глаза закрыты — более мы не увидим их ни на одном рисунке открытыми. Странные цветы покрывают рисунок одеяла и стену над изголовьем кровати.

Но на этом варианте художница не остановилась — уход из жизни Маруси, с ее согласия, она обозначила в следующем своем листе — Сон — густеющим сумраком двух скрещенных прозрачных занавесей над постелью — это уже не вариант рисунка по существу, а следующий момент погружения в небытие Маруси. Темные тени легли уже и на одеяло и сгрудились ближе к лицу девицы, двигаясь с левого верхнего угла.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Из замкнутого пространства Сна Гончарова выходит в бескрайние снежные поля далекой родины во II части «Молодца». Беззаботный и бездумный барин катит на тройке с верным слугой на облучке. Дорога — третий сюжет, привлекший художницу.

Он подан в двух вариациях. Санки с впряженными конями мчатся вверх листа. Кони раскормленные; словно геральдические львы, пристяжные глядят вправо и влево. Белый простор листа — снежного поля — едва отграничен от дороги вехами чахлого кустарника.

На втором рисунке Гончарова решила пресечь просторы крестом дорог. Что-то прочерчивала и стирала она и на первом, но крест там «не ложился». Теперь кони и сани, сильно уменьшенные, направляются вниз полотна, оставив плавный поворот дороги сзади — и во всем величии встает крест, образованный пересечением двух дорог.

Пятый мотив — это Пробуждение. Пробуждение в полночь Маруси, ее истонченного и гибкого тела, этих закинутых рук и странной, унизанной кудрями головы. Порыв таинственного ветра относит и занавес, и поток шелков ее сарафана. Ее коса сливается с роковым деревцем, чьи острые листы образуют корону над головой народившейся новой девицы и кажутся ухватистыми, словно пальцы с длинными ногтями.

 

 

 

 

 

Пробуждение следующей ночью завершится борьбой барина с девицей, стремившейся раствориться в деревце-цветке. Этот шестой сюжет — Борьба — дает целых четыре вариации в рисунках Гончаровой. Здесь, и только здесь, предстанет барин, но спиной к нам. Избираем один эскиз, где усилия удержать девицу превращают спинубарина в некий бугор над плечами, полусогнутые ноги в сапогах крепят его напряжение. Некрасота позы и полупрофиля лица почти подчеркнуты.

 

 

Седьмой, девятый и десятый сюжеты посвящены барыне Марусе и ее видениям.

Седьмой — Колыбельная. Барыня держит младенца на руках. Гончарова располагает позади профиля Маруси с младенцем того, «чей след» ищет она в «лепестке лица» сына. Словно из беспамятной головы ее выходит профиль, на фоне которого, как в камее, отпечатается и профиль Маруси. Это единственный вариант эскиза на эту тему.

 

 

 

 

 

 

Восьмой сюжет — Рыжие гости, это красно-огненные бесы, соблазняющие барина на клятвопреступление и утрату на другой день Маруси. Они неправдоподобно уродливы и выпадают из всей фигуративной системы Гончаровой.

Девятый (Спящая) и десятый (Маруся и Молодец) сюжеты отчетливо смыкаются друг с другом, представляя некую графическую дилогию.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Совершенство двоих, соединенных великой любовью, словно замерших в статичных позах на десятом рисунке, где время остановилось, — в этом счастии, освобожденном от всего земного, — и смысл финала Цветаевой, и смысл итогового рисунка Гончаровой, пришедшей своим путем к тому же решению.

ЛИТЕРАТУРА

1. Цветы и гончарня. Письма Марины Цветаевой к Наталье Гончаровой. 1928-1932. Марина Цветаева. «Наталья Гончарова». Жизнь и творчество. — М.: Дом-музей Марины Цветаевой, 2006

2. Цветаева М.И. Спасибо за долгую память любви… Письма к Анне Тесковой. 1922-1939. — М.: Русский путь, 2009

3. Цветаева М.И. Молодец: Поэма/Статьи Н.К. Телетовой; Пер. с фр. Л.М. Цывьян; Илл. Н.С. Гончаровой.- СПб.: Дорн, 2003

*В описании иллюстраций использован текст статьи Натальи Телетовой «Наталья Гончарова — иллюстратор поэмы».

 

Книга «Молодец» Марина Цветаева — купить на OZON.ru