После появления стихов «Как сонный, как пьяный…» прошла неделя до написания текста, ставшего последнем в цикле.

 

 

 

17

Так, Господи! И мой обол

Прими на утвержденье храма.

Не свой любовный произвол

Пою — своей отчизны рану.

 

Не скаредника ржавый ларь —

Гранит, коленами протертый.

Всем отданы герой и царь,

Всем — праведник — певец — и мертвый.

 

Днепром разламывая лед,

Гробóвым не смущаясь тесом,

Русь — Пасхою к тебе плывет,

Разливом тысячеголосым.

 

Так, сердце, плачь и славословь!

Пусть вопль твой — тысяча который? —

Ревнует смертная любовь.

Другая — радуется хору.

2 декабря 1921

За эту неделю произошло всеобъемлющее переосмысление темы.

Главная внешняя необычность стихотворения — в том, что фигура Блока в нем отсутствует. Начинается оно прямым обращением к Богу:

Так, Господи! И мой обол

Прими на утвержденье храма.

Автор ведет диалог не с собой, не с Блоком, не с людьми, а с Тем, кто создает и заканчивает человеческие судьбы, определяет их роль на Земле.

О чем здесь речь? Какой храм предлагает строить героиня?

Ассоциация отсылает ее обращение к тексту Евангелия от Марка, повествующему о пребывании Иисуса Христа в храме.

41 И сел Иисус против сокровищницы и смотрел, как народ кладет деньги в сокровищницу. Многие богатые клали много.

42 Придя же, одна бедная вдова положила две лепты, что составляет кодрант.

43 Подозвав учеников Своих, [Иисус] сказал им: истинно говорю вам, что эта бедная вдова положила больше всех, клавших в сокровищницу,

44 ибо все клали от избытка своего, а она от скудости своей положила все, что имела, все пропитание свое.

Словарь сообщает, что

«Лепта — медная (бронзовая) греческая монета, составлявшая …половину кодранта или 1/56 часть обола».

Таким образом, героиня обращается к Богу от имени «вдовы» — женщины, которая пережила утрату любимого. Священный ритуал дароприношения дает ей возможность преобразовать скорбь в радость созидания храма, воплощающего бессмертное  имя и вечную память об утраченном возлюбленном.

Дар героини — обол — несравнимо крупнее подношения библейской вдовы. И этому дается обоснование:

Не свой любовный произвол

Пою — своей отчизны рану.

Цена потери, выраженная в символической плате, так велика потому, что утрата эта — личная потеря не только для героини. «Вдовой» осталась не только Цветаева, но  вся страна, та Прекрасная Дама, певцом которой был ушедший — Блок.

Не скаредника ржавый ларь —

Гранит, коленами протертый.

Иносказание раскрывает тему ценности творческого наследия поэта: метафорический «Гранит, коленами протертый» — та работа, которую он совершал в сфере духа, масштабная и по диапазону воплощения, и по тяжести титанического труда. Такое под силу не бесталанным «скаредникам» с их убогим наследством — «ржавым ларем» — а лишь избранным.

Всем отданы герой и царь,

Всем — праведник — певец — и мертвый.

В следующих двух строках акцентируется гигантская отдача этой работы: «герой и царь» творит не для избранной публики, он служит человечеству. И для человечества он равно велик во всех своих основных жизненных ипостасях: «праведник — певец — и мертвый». И потому

Днепром разламывая лед,

Гробóвым не смущаясь тесом,

Русь — Пасхою к тебе плывет,

Разливом тысячеголосым.

Героиня верит, знает, видит, утверждает: умерший поэт, подобно Тому, кто когда-то закончил свою жизнь в одиноких страданиях, удостоится такой же небывалой награды: духовного воскрешения и всеобщей любви. Пасха, Святая неделя Блока — это время, когда страна, ради которой он жил и работал, где в одиночестве и тоске закончились его земные дни,  — эта страна  осознает и свою потерю, и смысл жизненного подвига поэта — и воздаст гению полной мерой поклонения. Блок при жизни не получил того читательского отклика, который соответствовал его вкладу в духовную сокровищницу страны, но теперешний Блок — бессмертный — будет всегда слышать этот отклик, идущий «Разливом тысячеголосым».

Финальный пуант стихотворения, он же заключительный мотив всего цикла — обращение героини к самой себе, к истокам, вызвавшим на свет «блоковские стихи»:

Так, сердце, плачь и славословь!

Пусть вопль твой — тысяча который? —

Ревнует смертная любовь.

Другая — радуется хору.

Героиня Цветаевой осознает полноту добровольно принятой на себя роли служанки, подруги, вдовы, которые позволили выразить и скорбь о безвременной кончине Блока, и найти истоки жизнеутверждающих мотивов.

Реализация «блоковской темы» в таком масштабе осмысления обеспечила циклу такую же бессмертную жизнь, как тому, кто стал его вдохновителем. «Стихи к Блоку» стали одним из наиболее ярких воплощений  поэтического потенциала Цветаевой. И обозначили роль Блока в ее жизни как одного из главных «вожатых».