Анализ риторического плана в цикле проводился по уровням метатаксиса (изменение фразовой структуры), металогизма и метасемемы (изменение логики и смысла) и метаплазма (изменение звукового и графического плана).

Проявление метатаксиса изучено на примере приема эллипсиса. Этот прием выявлен в 11 стихотворениях, он проявляется в разнообразных формах и идет по определенным тенденциям.  Обнаружено 7 случаев пропуска местоимений и фразовых оборотов, 5 случаев пропуска глаголов, 2 случая пропуска союза, по 1 случаю пропуска существительного, деепричастия, краткого страдательного причастия. Нет ни единого случая пропуска прилагательного.

Пропуск местоимений — достаточно традиционный риторический прием, поэтому их отсутствие почти не ощущается. Гораздо ярче действует пропуск глаголов, а наибольший риторический эффект соотношения «пропуск»-«результат» создает выпадение семантических фрагментов, которое, однако, не нарушает смысловую полноту предложения: они воспроизводятся в сознании читателя по контексту. Наши выводы соответствуют заключениям других исследователей и уточняют их: Цветаева периода «Ахматовой» стоит еще в начале пути, и проведенная в цикле поэтическая работа предвосхищает будущие открытия.

Метасемема в цикле изучена на примере приема метафоры. К такому разряду мы отнесли 47 риторических оборотов. Можно говорить об обильном применении этого приема: в среднем на каждый текст приходится 4 метафоры. Обнаруживается тенденция разделения по объектам метафоры: 1) объект — Ахматова и все, что с ней связано 2) объект — природа. В начале цикла связь с природными явлениями в метафорах почти не задействована, а к концу проявляется все активнее. Самым же характерным признаком  метафор ахматовского цикла можно назвать диффузию объектов: метафоры, связанные с природой, в подавляющем большинстве случаев имеют отношение к Ахматовой, связывая ее имя, качества, нравственную атмосферу с природными явлениями (грозы, ветра, метели) и с природными объектами (птицы). Но в последних четырех текстах природные явления востребованы в другом плане: Цветаева переключает фокус творческого внимания на собственный внутренний мир. Приводимые в этих стихотворениях метафоры в основном лишены негативных ассоциаций, скорее нейтральны и имеют целью усиление поэтической точности определений, даваемых окружающему миру. Можно сказать, что цветаевские ассоциации с природой имеют органичный, позитивный характер, лишенный ахматовского драматизма.

Некоторые обороты трудно назвать метафорой в чистом виде, они больше подходят под другие разряды риторической терминологии или являются смешанными формами. Интересным и неожиданным фактом оказался довольно частый прием сравнения — прием, который не считается характерным для цветаевской поэтики.

Выявленные примеры позволяют предположить, что метафорам, как фигурам речи, изменяющим содержательную ипостась слова для возникновения нового смысла, в цикле отводится «связующая роль». Так реализуется идея сущности поэта как аналога природной стихии — идея, одинаково близкая и Ахматовой, и Цветаевой. И этим делающая их обеих метафорой поэзии.

Метаплазм в цикле так же проявляет себя в разных формах.

Наиболее частым приемом оказывается игра звуков — ассонансы и алллитерации. Например, обыгрывание псевдонима идет как путем разнообразного повтора слога «Ах», так и контрастного «ох». Таким образом, имя Ахматовой воспринимается как звуковое эхо, распространяющееся во все стороны. Цветаева пользуется этим приемом и для физического воспроизведения ощущения сдавленности своего поэтического голоса под тяжестью ахматовского могущества.

С помощью аллитераций Цветаева создает звуковые образы Святой земли — Москвы и ее благочестивых обитателей, самой Ахматовой, в ее темной, угрожающей ипостаси, передает ощущение подневольной зависимости каторжника.

Выявлено 4 направления использования графических средств:

а) ударения дополнительно акцентируют читательское внимание, придавая словам особую выразительную силу.

б) тире замедляет ход размышления, спотыкающийся ритм речи словно через силу, с трудом подводит к неизбежному страшному выводу о скорой смерти.

в) многоточие в удвоенном варианте соответствует приему паузы, опускающему объяснение решения «странницы» отправиться в Петербург, создающему загадочность и интригу.

г) ударение в одном слове и графическое выделение другого заставляют почувствовать силу утверждения о тотальном характере сакрализации ахматовского облика.

И хотя в целом к риторике метаплазма Цветаева прибегает нечасто, по сравнению с другими художественными средствами, но рифма как прием метаплазма — ее основное риторическое орудие, и каждый текст цикла демонстрирует его виртуозное применение.

***

На этом мы заканчиваем анализ цикла «Ахматовой», но не расстаемся с ним, как и с темой «Ахматова — Цветаева». Следующие заметки будут посвящены другим аспектам этой темы.