1930 год тоже почти не отмечен в творческом плане. Впрочем, как говорилось в заметке о предыдущем периоде, Цветаева увлеченно работала над «Поэмой о Царской семье». Кроме того, возник замысел опубликовать поэму «Мóлодец» на французском языке, и автоперевод забирал значительную долю времени и сил. Но и окружающая жизнь не давала, по-видимому, существенных творческих импульсов.

 

Подобно тому, как четыре года назад смерть Р.-М. Рильке отозвалась мощным всплеском трагедийной лирики, так и самоубийство Маяковского в апреле 1930 года потрясло Цветаеву и вызвало поток стихов, обращенных к нему и его памяти. Цикл «Маяковскому» небольшой, включает всего 7 текстов, но создавался он на протяжении нескольких месяцев и стал произведением большой поэтической силы.

Однако не удалось обнаружить ни одного исследования, специально посвященного разбору этого цикла. Известные работы касаются его в том ракурсе, в котором он имеет значение для темы авторского исследования. Одной из наиболее значимых представляется статья О. Крамарь, анализирующая эпиграфы цикла, так как они имеют непосредственную связь с темами стихотворений.

Эпиграфы даны к трем из семи текстов. Особо важным представляется «эпиграф к шестому стихотворению», который

 — единственный из трех — не имеет отсылки к источнику и тем самым демонстрирует возможности принципа «открытия» в «сокрытии», … Шестое стихотворение — единственное из семи стихотворений цикла — развивает тему посмертного бытия поэта. Эта «единственность» сигнализирует о его особом статусе (Крамарь)

Связь эпиграфа с текстом сложна, и автор видит ее обращенной не к тексту, а к подтексту стихотворения. Анализ этой связи захватывает область отношений Цветаевой с несколькими поэтами, и найденные переклички с А. Белым, С. Парнок, Б. Пастернаком расширяют тематическую сферу произведения — «мотив посмертной встречи».

Контекст шестого стихотворения из цикла «Маяковскому» дополняет этот перечень еще одним, существенно важным значением: с Персефоной начинает ассоциироваться представление о трагической во все времена судьбе поэта — «эмигранта из Бессмертья во время, невозвращенца в свое небо» (Крамарь)

Таким образом создается переход к теме, которая уже звучала в ранних стихах Цветаевой — о скитаниях поэта на земных и небесных путях.

Надеемся, что рассказ о цикле «Маяковскому» будет продолжен, когда появятся исследования, более глубоко рассматривающие его в разных аспектах. Без такого анализа невозможно полноценное представление о взаимоотношениях двух ведущих представителей своей литературной эпохи.

Пока же заметим, что, окончив цикл, Цветаева снова замолчала. Но тем значимее созданный круг «маяковских» текстов, что он стал предвестником следующей стадии творческого пути поэта:

Смерти Маяковского и Есенина послужили выходами из этой «немоты»: размышления о них привели к новой теме, отразившейся в «Стихах к Пушкину» 30-х годов (Войтехович)

Продолжение следует.

ЛИТЕРАТУРА

1. Войтехович Р. Тематический маршрут лирики Марины Цветаевой // Cuadernos de rusística española. Universidad de Granada, 2013. № 9. Pp. 79–90
2. Крамарь О.К. Эпиграфы в цикле М.Цветаевой «Маяковскому» // 17. На путях к постижению Марины Цветаевой: Девятая цветаевская международная научно-тематическая конференция (9–12 октября 2001 года). С. 173-186