Мы начинаем цикл заметок о персонаже, присутствие которого в духовном мире Цветаевой до сих пор не было отмечено. Между тем следы этого присутствия порой прямо-таки бросаются в глаза. А порой они тщательно скрыты, но при этом почти несомненны.

 

 

Но начнем свой рассказ с персонажа уже нам известного. Героем двух наших заметок был английский писатель Оскар Уайльд. Мы поделились своими наблюдениями о возможной связи его творчества с произведениями Цветаевой, рассказали о ее отношении к художнику слова, с которым она ощущала духовную близость. Есть еще одна существенная тема, которую мы не затронули в нашем беглом обзоре, упоминая роман «Портрет Дориана Грея». Это дендизм, которому Уайльд отдавал многолетнюю дань и стал одним из символов личного мифотворчества как искусства жизни.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

В романе говорится:

И для Дориана, несомненно,  сама  Жизнь  была  первым  и  величайшим  из  искусств;  все  остальные искусства служили для нее лишь подготовкой. Мода, в силу которой все действительно фантастическое делается на мгновение универсальным, точно так же, как и дендизм, стремящийся утвердить абсолютную современность красоты, конечно, имели для него свое очарование …хотя ему доставляла утонченное удовольствие мысль быть для современного Лондона тем  же,  чем  во  времена  Нерона  был  для  Рима  автор  “Сатирикона”,  но  в глубине  души  Дориан  хотел  быть  более   чем  простой  arbiter elegantiarum, законодатель мод, у которого спрашивали совета, какие носить драгоценности,  как  завязывать  галстук,  или  как  обращаться  с  палкой»  (Уайльд).

Кто такой Нерон, более-менее известно. А что такое «Сатирикон»? Кто его автор? Почему он стал таким образцом утонченности для уайльдовского героя?.. А что такое arbiter elegantiarum?.. Постойте-постойте! Где-то нам это уже встречалось у Цветаевой!..

Ответы почти на все эти вопросы мы неожиданно находим в книге Мирона Петровского «Мастер и город. Киевские контексты Михаила Булгакова». Автор посвящает «Сатирикону» большую часть своих размышлений. Там можно узнать о длинной истории феномена с этим названием, а начало его уходит в Древний Рим, где во времена императора Нерона (37-68 гг. н.э.) жил Петроний (ок. 14 —  66 гг. н.э.) — писатель и законодатель элегантных вкусов. Он-то и был автором романа, который назывался «Сатирикон».

И вот, рассказывая об этой истории и ее персонажах, Петровский воскрешает имя другого писателя, ныне практически забытого, но имевшего, как оказывается, прямую связь с героем его книги. «Реконструируя соответствующую часть культурного контекста Булгакова», он подробно раскрывает удивительную популярность «образа Петрония и образа «Сатирикона» в начале XX века», им обнаружена «очевидная, основанная на ощутимой перекличке эпох актуальность этих образов». А истоки этого феномена —

… художественная их реализация в одном из самых читаемых произведений 1900-х годов, в романе Генрика Сенкевича «Quo vadis?» («Камо грядеши?»). Археологически выверенное и католически ориентированное повествование о временах Нерона и раннего христианства, об апостоле Петре, о физической гибели и духовной победе христианских мучеников как бы обрамлено историей Петрония, которому придан статус «последнего римлянина». Тонко задуманная интрига Петрония запускает в ход романные события, его элегантное самоубийство ставит в них последнюю точку, так что кольцевая конструкция «Камо грядеши?» приобретает вид «романа в романе». На вопрос «куда идешь?», поставленный в названии, дается эсхатологический ответ: от гибели языческого города и мира – к миру и городу христианскому» (Петровский)

Таким образом, роман «Quo vadis?» (в русском переводе «Камо грядеши?») польского писателя Генриха Сенкевича (1846‒1916), написанный в 1894‒1896 годах, его герои и темы послужили вдохновляющими образцами для уайльдовского Дориана — и не только для него:

Роман «Камо грядеши?» принес Сенкевичу мировую славу и был отмечен Нобелевской премией (1905), хотя сейчас уже нелегко понять причину столь громоносного успеха …Впрочем, интерес к эсхатологии польского романа делили с Булгаковым легионы его современников и особенно – сверстников: «Камо грядеши?» – идеальное чтение для юношества, и кому, как не гимназистам, и читать его. По недоброй острóте журналиста начала XX века, в душе у каждого гимназиста – Апокалипсис. (Петровский).

Автор прав, высказывая удивлением «громоносным успехом». Роман не пережил свою славу, и сегодня читается с трудом. Но важнее сам феномен этого успеха: влияние текста Сенкевича на развитие культурного процесса оказалось таким существенным, разнообразным и длительным, что может служить примером «волшебной силы искусства», наделяющего ею порой не самые значительные источники.

В нашем случае очень важны слова Петровского о том, какую роль играл роман для подрастающего поколения. В «легионах современников» Булгакова и его сверстницах числились и сестры Цветаевы: напомним, что Булгаков был лишь годом старше М. Цветаевой…

А теперь откроем роман Г. Сенкевича «Камо грядеши» и прочтем первый абзац:

Петроний пробудился лишь около полудня, и, как обычно, с ощущением сильной усталости. Накануне он был у Нерона на пиру, затянувшемся до глубокой ночи. Здоровье его в последнее время стало сдавать. Он сам говорил, что просыпается по утрам с какой-то одеревенелостью в теле и неспособностью сосредоточиться. Однако утренняя ванна и растирание, которое усердно проделывали хорошо вышколенные рабы, оживляли движение медлительной крови, возбуждали, бодрили, возвращали силы, и из элеотезия, последнего отделения бань, он выходил будто воскресший — глаза сверкали остроумием и весельем, он снова был молод, полон жизни и так неподражаемо изыскан, что сам Отон не мог бы с ним сравниться, — истинный arbiter elegantiarum, как называли Петрония (Сенкевич).

Комментарий сообщает нам, что

Arbiter elegantiarum — «законодатель изящного вкуса» (лат.), несколько измененное выражение Тацита («Анналы», XVI, 18).

Почему нам так знакомо это выражение? Да потому что мы его встречали в «Дневниковой прозе» Цветаевой, точнее — в эссе «Смерть Стаховича». Рассказывая о похоронах А.А. Стаховича, Цветаева передает надгробную речь, которую произнес К. С. Станиславский:

«Рассказ о том, как впервые появился за кулисами Охотничьего клуба, в великокняжеской свите, красавец адъютант Стахович. «Великие князья, как им и подобает, оставались недолго. Адъютант остался». — И постепенное — негласное — участие блестящего гвардейца в постановках — в роли arbiter elegantarum. («Нужно будет спросить у Стаховича», «это не по Стаховичу», «как бы это сделал Стахович?»)» (Цветаева 4: 501)

В «Записных книжках» эта линия расписывается подробнее:

…постепенное — негласное — участие этого блестящего гвардейца в постановках — в роли «arbiter elegantarum» («нужно будет спросить у Стаховича», «это не по Стаховичу» … Из всех характеристик встает блестящий образ красавца-гвардейца, мецената, arbiter elegantarum, скептика (нежнейшего, — fin du siècle!), очень европейца, очень русского. (ЗК1:  299-300)

Таким образом, Цветаева передает характеристику, услышанную из уст Станиславского — передает, как запомнила на слух, и потому с ошибкой: elegantarum вместо elegantiarum. Но ей не требуется перевод латинского выражения: она точно знает  и раскрывает его значение своими средствами. Откуда следует вывод, что  термин arbiter elegantarum был ей хорошо знаком.

Тогда возникает вопрос: не читала ли юная гимназистка, переживавшая такой же душевный «Апокалипсис», как и другие читатели начала века, модный роман нобелевского лауреата?

Обзор комментариев и справочных материалов не дает явных оснований для утвердительного ответа. Роман «Камо грядеши?» не упоминается у Цветаевой ни разу. Не упоминается ни сам Сенкевич, ни другие его произведения.

Но если взглянуть глубже, то увидим другое. И весьма важное.

Об этом — наши следующие заметки.

ЛИТЕРАТУРА

1. ЗК1:  Цветаева М. Неизданное. Записные книжки: В 2 т. Т. 1: 1913–1919 / Подгот. текста, предисл. и примеч. Е. Б. Коркиной и М. Г. Крутиковой. М., 2000
2. Петровский: Петровский М. Мастер и город. Киевские контексты Михаила Булгакова. — http://www.rulit.me/books/master-i-gorod-kievskie-konteksty-mihaila-bulgakova-read-402431-1.html
3. Сенкевич: Генрик Сенкевич.  Камо грядеши? — http://lib.ru/INOSTRHIST/SENKEWICH/kamo_gryadeshi.txt_with-big-pictures.html
4. Уайльд : Уайльд  О. Портрет Дориана Грея. — http://www.lib.ru/WILDE/doriangray.txt_with-big-pictures.html
5. Цветаева 4: Цветаева М. Собрание сочинений: В 7 т. Т. 4. Воспоминания о современниках. Дневниковая проза / Сост., подгот. текста и коммент. А. Саакянц и Л. Мнухина. М., 1994