Отмечаемое 16 мая 170-летие со дня рождения Ивана Владимировича Цветаева открыло круг юбилейных дат. И в этом видится красивая символичность:  торжественная часть цветаевского фестиваля получила начало под отцовской рукой, под сенью памяти человека, подарившего человечеству гения.

Кинематограф во второй половине 1930-х годов продолжал сопровождать жизнь Цветаевой, предоставляя новые впечатления, знания, представления, давая новые импульсы мыслям и чувствам. Подросший сын стал ее постоянным спутником: 24 января 1935 г. она пишет А.А. Тесковой:    

Формула во второй части заголовка — попытка в предельно сжатом виде отразить сущность отношений двух крупнейших представителей мировой литературы ХХ века. Левая ее часть: VN vs МЦ отражает противопоставление, а правая: МЦ & VN — сопоставление позиций, в которых они состояли по отношению друг к другу все долгое время одновременного пребывания на Земле. Обе эти […]

Мы продолжаем рассказ об отношениях Цветаевой с кинематографом. В предыдущей заметке мы говорили о том, как отразились в ее жизни киновпечатления 1933 года. Еще раньше мы упоминали о ее надеждах на успех в киносфере мужа и дочери. Надежды не сбылись, но тяга к киноискусству осталась. И в следующем, 1934 году принесла, или могла принести, любопытные […]

Мы продолжаем рассказ о пометах, оставленных Цветаевой на трехтомнике лирики К.Д. Бальмонта. Взглянем на первый том, включающий в себя три сборника: «Под северным небом», «В безбрежности» и «Тишина». Что же особенно привлекло внимание юного поэта?  

Мы начинаем цикл заметок о персонаже, присутствие которого в духовном мире Цветаевой до сих пор не было отмечено. Между тем следы этого присутствия порой прямо-таки бросаются в глаза. А порой они тщательно скрыты, но при этом почти несомненны.  

Как мы рассказывали в прошлой заметке, к началу 1933 года у Цветаевой сохранялись некоторые надежды на проникновение в мир кинематографа талантливой дочери. Но разочарование наступило довольно быстро. Повторим ее слова в письме от 31 января  Б. К. Зайцеву:

В главе книги М. Белкиной «Скрещение судеб», посвященной судьбе Георгия Эфрона, говорится об обстоятельствах его приезда в Ташкент:       Измаил Музафаров, соученик Мура по ташкентской школе, ошибся, сказав, что в первых числах октября 1941 года в десятом классе 64-й школы на улице Жуковского появился Жора Эфрон, которого сразу же окрестили Печориным… Мур мог […]

Предыдущую заметку мы закончили словами о приметах значимости Уайльда, отмеченных в текстах Цветаевой. И эти приметы проявляются по самым разным поводам. Летом 1917 года Цветаева замечает по чьему-то адресу: